ПРИКЛЮЧЕНИЯ ПШЕНИЧНИКА В РОССИИ
Здравствуйте, меня зовут Филя. Это для простоты общения, на самом-то деле мое имя без стакана не выговорить (как говорят русские) и звучит оно очень гордо: Юлиус Планус Энтерофилис. Я – пес довольно редкой породы – софткоутед-уитен терьер, что по-русски означает «мягкошерстный пшеничный терьер», а если еще проще - «пшеничник». Нас, пшеничников, в Москве совсем мало и поэтому я решил рассказать свою историю – историю пшеничника в России.
Я приехал в Москву из далекой солнечной Италии из известного своими эрделями, силихемами и пшеничными терьерами питомника «Iulius Planus». Родился я у знатных родителей и с детства ощутил бремя фамильных титулов. Еще бы, ведь моя матушка – великосветская гранд-дама Юлиус Планус Англонтина – лучшая среди софткоутед уитен терьеров Италии, она с гордостью носит титулы Чемпиона Европы и Чемпиона Национальных шоу. А мой батюшка Норвежиан Вуд, урожденный скандинав, имел так много великолепных детей, что задолго до моего рождения был удостоен звания Лучшего Производителя. В семье я младшенький, в том смысле, что у моих матушки и батюшки уже были маленькие пшеничники, которые давно выросли и поддерживают честь семьи в разных городах и странах. Так уж у нас, у шоу-собак повелось. На диванах спать не приходится, судьба наша подвижническая – нести в мир истину о породе!
А мне была уготована особая миссия – я должен был уехать за тридевять земель, в далекую Москву, еще не так давно скрытую для европейских собак за непроницаемым «железным занавесом». Я был самым красивым щенком в помете. Мой заводчик придирчиво изучал каждого из нас, чтобы точно сделать выбор. Ведь в Россию должен был поехать только лучший. А как же иначе. Хотя моя мамочка Юлиус Планус Англонтина - титулованная гранд дама, да и мои старшие братья и сестры известны всему «пшеничному миру», но что может сравниться по мощи и славе с Россией.
Так что мне была уготована необыкновенная судьба - стать чемпионом самой большой страны в мире, а если повезет, то чемпионом и других близлежащих стран – Украины, Белоруссии, Молдавии. Мой многоуважаемый заводчик Аудисио ди Сомма был просто убежден, что Россия – лучшая страна для пшеничников. Я немного сомневался в этом и боялся такого далекого путешествия. И это неудивительно - ведь мне предстояло стать «русским». А про них чего только у нас в Европе не говорят. И не только хорошее.
Но у Аудисио были свои доводы. Он хотел, что бы имя моего родного питомника стало известно еще больше. К тому же он знал, что мне там будет хорошо. Ведь моя теплая шубка просто замечательно подходит для русских морозов. Мудрый папочка Аудисио оказался прав и я вскоре в этом убедился сам. Да, снег это просто замечательно! Он такой пушистый, такой мягкий, в нем так здорово кувыркаться и играть с другими собаками. И мне совсем не холодно!
Но это будет не скоро. А сначала нам необходимо было решить технические вопросы: как туда добраться и у кого остановиться на побывку. Требовалось найти для меня в России дом, где я бы жил, и любящих хозяев. Выбор пал на автора книги «Терьеры в России» Екатерину Сенашенко. Книга то очень хорошая, умная и красивая, нам с Аудисио она понравилась, но вот про пшеничников там до обидного мало. Быть может Екатерина их плохо знает? Но это непростительно для столь уважаемого эксперта. И мы решили сразу двух зайцев убить: и меня пристроить, и эту даму уму-разуму научить, по крайней мере, в той области что касается нас, пшеничников.
Пока эти вопросы решались, время шло, я рос, но все же настал тот день, когда, я отправился в путь. Все было бы просто, если бы я сразу прилетел в Россию, но, увы, на собак без сопровождающих их людей билеты не продают и мне пришлось ждать оказии. Так я попал сначала в Германию (вот язык чудной, я ничего не понимал, что от меня хотят эти люди), а потом в Польшу. Там в городе Познань проходил чемпионат Европы «Евро-дог-шоу», на нем-то мы и должны были встретиться с моей будущей хозяйкой. Хотя я ждал этой встречи, она все же произошла довольно неожиданно. Я даже растерялся, когда меня вдруг подхватили на руки и сказали: «Ой, какой он смешной». А потом начали скорее ставить в стойку. Что такое стойка я знал и раньше, мы это с папочкой Аудисио проходили. Сначала я испугался от такого напора, но потом вспомнил урок и показал то, что знаю. Видно получилось неплохо, потому что все вокруг одобрительно заохали и сказали: «Да, вот это шея, а какие углы, да и хвост хорошо посажен!» Я не понял за что, и в какой угол поставили мой хвост, да если честно, я вообще мало понял, потому что по-русски в то время был еще ни бэ, ни мэ. 
 Мы пару дней пожили в таком огромном стеклянном доме в большими лифтами, который назывался «Отель Полонез». Жили мы в одном номере с очень воспитанным эрдельтерьером Гариком. Оказывается, он приехал с Катей в Познань, чтобы показать себя на выставке. Тут он блеснул во всей красе. Гарик в России давно уже был умудренным опытом известным чемпионом. Лет ему немало и выставлялся он по классу самых старших – ветеранов. То, что он в этом классе оказался лучшим эрделем – неудивительно, но после Гарик вышел на главный ринг чемпионата Европы и продолжил соревнование за звание Лучшего ветерана выставки с собаками еще 25 пород. Я, еще не очень понимая, что происходит в этом странном месте, смотрел на шоу с о зрительских трибун. Я просто всей душой ощущал, как нарастает напряжение у окружавших меня Катиных друзей. Все они болели за Гарика. И вот на ринге осталось всего трое: эрдельтерьер, афган и керри-блю. Последние секунды выбора – и наш Гарик становится на первое место пьедестала почета. Все вокруг хлопают ему, а эксперт вручает шикарный кубок. Лучшим ветераном выставки «Евро-дог-шоу» 2 дня стал эрдельтерьер! В то время я не завидовал Гарику, мне было чудно на все это смотреть и непонятно, чему радуются все окружащие.
После того, как «Евро-дог-шоу» закончилось, мы с целой кучей собак и людей погрузились в автобус и опять поехали. Я еще не знал тогда, что это мы уже едем в Москву. Я вообще ужасно устал и мне казалось, что теперь вот так, на колесах, мне придется провести всю жизнь. Я немного одурел от постоянной смены лиц и пейзажей вокруг и мне очень хотелось обратно, в Италию.
Но вот, этот утомительный период жизни подошел к концу. Мы приехали, позвонили в дверь квартиры и когда она распахнулась, я увидел перед собой две собачьих морды: одну большую, черно-подпалую (ротвейлер, подумал я), а вторую маленькую, сопящую с выпуклыми глазками. Таких я пока еще не встречал, но обладательница морды мне сразу представилась: «Я мопс, меня зовут Тапся, а ты что, будешь с нами жить? У нас тут и так тесно, ты уже четвертый, но ты проходи, конечно, раз ты с хозяйкой». 
Бочком, бочком, я просочился мимо них в комнату и сразу увидел в одном из ее углов письменный стол. «Ух ты, какая замечательная норка», подумал я и скорее нырнул под него. Хозяйка не стала со мной спорить и постелила под стол мою подстилочку. Так и я нашел свою маленькую личную  конуру в этой большой коммунальной конуре.
Кроме трех собак и моей хозяйки Кати, в этой коммуналке жили еще ее муж Максим и две их дочки Аня и Яся. Девочки обрадовались мне и прибежали угощать разными вкусностями. Я сразу почувствовал себя свободнее, и понял, что уж с ними мы наверняка подружимся.
Но если сказать по правде, сперва я себя чувствовал не очень комфортно. Впрочем, подумайте сами, а как бы вы себя ощущали после двух недельного путешествия по разным странам с полузнакомыми людьми. Да и мое новое место жительство так сильно отличалось от того, к чему я привык. Ведь до 5 месяцев я жил в питомнике. У нас были просторные комнаты-вольеры, много разных собак и совсем мало людей. Да и языковые проблемы тоже не сразу удалось преодолеть. Русский язык не такой уж простой, к тому же, произношение и интонации тут у людей совсем иные. А вот с собаками на прогулках я чувствовал себя почти как дома. Что и говорить, собаки – они и в Африке собаки! Язык хвоста и ушей все понимают одинаково. На улице многие люди  обращали на нас внимание. Кто-то просто говорил: «Ой, какой хорошенький», кто-то по-ученому интересовался породой, а одна соседка даже обидела меня, поинтересовавшись у моей многодетной хозяйки: «Что, еще одного приблудного подобрали?»
Но прошлое постепенно уходило в туманную дымку, и я все реже вспоминал Италию. В России оказалось столько всего интересного, взять хотя бы тот же снег. Когда я его увидел первый раз, то почти обалдел. С неба на землю падает то ли пух, то ли манная каша. Я даже пробовал ловить снежинки языком. Но круче всего оказалось зарываться в него носом или носится под ветками кустов, когда снег хлопьями сыплется прямо за шиворот. А потом были лыжные прогулки по снежному лесу, беготня за санками и веселая возня с хозяйскими дочками.
Но вот пришло и время шоу-дебюта. Нужно было доказать, что не зря я ехал так далеко. Не только же для того, чтобы играть и носиться. Начиналась моя работа – показ на выставках. Мы немного прорепетировали стойку и пробежку дома и записались на выставку.
Но сначала нужно было подстричься. Стричь меня приехал знаменитый парикмахер по керри-блю-терьерам Сережа Вязьмин. Он так долго ходил вокруг меня и щелкал ножницами, а потом сдувал невидимые пушинки, что я даже уснул, стоя на столе. Мне казалось, что с меня ничего не состригают, ведь шерсти вокруг падало очень мало. Но потом, когда я взглянул на себя в зеркало, то даже залаял. Не узнал себя. Вы представляете, какой конфуз. Но это из-за Сережиной работы. Я всегда считал себя красавцем, но там в зеркале стоял просто чудо-пес. У этого пса была такая офигительная стрижка,  ну прям как у фотомоделей «от Зверева». С таким причесоном я даже ходить стала иначе, и никто уже никто не спрашивал, что это за породы во мне перемешались. Все на нашем выгуле сразу стали говорить: «А вот и наш Филя идет, вот и наш красавец». Ишь, хитренькие какие – как без стрижки, так вроде сам по себе, а как всего-то чуть-чуть причесали, так уже и «Наш Филя!»
Что и говорить, на выставке внимание ко мне было ну просто всесторонним. Все подходили и спрашивали, что это за такой зверь необычной породы. Ведь нас, пшеничников, здесь мало, а мы такие красивые. Чего стоит только наша удивительная шерстка. Такой нет больше ни у кого в мире. Я сам в этом убедился. Раньше я не знал, что есть так много разных пород собак, но на выставках у меня появилось полно знакомых, среди которых большинство – дружелюбные и красивые псы.Я там на некоторых девочек заглядывался. Но, сказать по правде, шубки такой ни у кого нет. Конечно, у чау-чау там, или у колли шерстка тоже красивая, но это если глазами смотреть, а вот если потрогать, то такой удивительно мягкой как у меня нигде не найдешь. Даже у моего двоюродного братца керри-блю терьера.
Сначала на моей первой выставке я очень боялся. Мне казалось, что все это просто ужасно. Так много народу, столько собак, все лают. На второй выставке мне уже понравилось общаться и тусоваться с собаками, но когда мне пришлось выйти в центр ринга и пройти перед огромным суровым дядей, я ужасно засмущался. А все вокруг шумят, кричат «Филя, Филя, давай, беги»,
А куда беги? И зачем зовут меня все эти чужие люди. Я ведь их не знаю. И чего они все кричат? Я прижался к ногам моей хозяйки и наотрез отказался куда-либо идти. Просто сел на ринге как кочка.
А потом я все понял: на этом самом месте, которое все вокруг называют рингом – нужно просто играть. И я стал радостно прыгать и хватать мою хозяйку за рукав. Она очень обрадовалась и тоже начала со мной играть. Так мы и прыгали по рингу, а все знакомые стояли вокруг и говорили моей Кате: «Какой ты молодец, как же тебе все это удалось?» Вот чудаки. Что удалось то? Просто я понял, что ринг – это место для игры.
В тот день мы очень долго ждали. Мне объяснили, что поскольку я получил титул лучшего щенка породы, то мне предстоит соревноваться с другими щенками за звание лучшего щенка на выставке. Я и раньше пытался это делать, вернее моя хозяйка пыталась мне это объяснить, но я не все понял, а на ринге очень забоялся и спрятался за Катю.
Но в этот раз все было по-другому. Мы, щенки, а было нас очень много, вышли перед судьей и начали движение по рингу. Наверное, у меня получалось неплохо, и меня отобрали в призовую четверку. Теперь мне предстояло сравниться с ирландским волкодавом, колли и американским стаффордширским терьером. Вот такие все разные. Предстояло постараться. Эксперт всем велел стать в стойку. Тут я вспомнил своего старшего друга эрделя Гарика в Познани и показал себя во всей красе: вытянул шею, ровно поставил свои ножки в нужную позицию и замер. Зрители вокруг одобрительно зашептались. И вот, еще пробежка, еще раз стойка и эксперт выносит решение – 1 место – мягкошерстный пшеничный терьер. Мы с хозяйкой радостно запрыгали по рингу и я опять замер рядом с цифрой один. И тут же набежали фотографы, защелкали вспышки, толстый дяденька приволок огромный мешок с кормом и сказал: «Это тебе, малыш». На ошейник мне повесили разноцветную розетку с надписью «Лучший щенок выставки». Нас все поздравляли и все это было очень приятно. Но я почувствовал себя очень усталым и просто рухнул на этот мешок с кормом. К нам пришла еще одна тетенька и начала уговаривать меня сняться хоть разочек. Но мне так сразу захотелось спать, что я сказал ей как настоящая звезда: «нет, хватит». Ведь умение звезды еще и в том состоит, чтобы вовремя сказать: «НЕТ!!!». 
Через неделю принесли фотографии. Я действительно довольно фотогеничен. Впрочем, как же могло быть иначе. Сынок удивительной Англонтины и знаменитого Норвежиан Вуда просто не может быть иным. Ведь кто как не я самый, самый, самый... Ой, это у меня кажется звездная болезнь начинается. Извините, пожалуйста, я постараюсь быть поскромнее. Ведь на самом деле я веселый фермерский ирландский пес.
А тут недавно моя хозяйка взяла мне с собой на конюшню. Она занимается верховой ездой. Моя наивная Катя думала, что я испугаюсь лошадь. Как бы не так. Они ведь такие чудные, большие и добрые. И так замечательно пахнут. Сеном и овсом. Было так здорово бежать за лошадкой по зимнему лесу. У хозяйки так быстро бегать не получается. А тут я не на шутку напрягся и потом так сладко задремал на охапке мягкого сена.
Я теперь точно знаю, что мой заводчик был прав: жить в России просто классно! И нам пшеничникам здесь уготовано замечательное будущее.
А может, вы захотите узнать о нас, пшеничниках побольше? Так звоните. Спросить мою хозяйку Екатерину Васильевну. Ну вот и все, пока! |
На фото 1,5 года
